Комбат «Спарты» Артем Жога: Наших людей невозможно запугать
Комбат «Спарты» Артем Жога стал председателем Народного совета ДНР. Корреспондент «РГ»встретился с ним в расположении батальона. разговор проходил в необычном помещении с интересным, совсем не казарменным дизайном. Рыбки в аквариуме, попугайчики в клетках, растения на полу и на стенах…
Для Артема Жоги решение депутатов Народного совета ДНР избрать его своим председателем стало полной неожиданностью. Теперь комбата ждет новая, не менее важная работа. / РИА Новости
Артем Жога: Это комната психологической разгрузки. здесь все обустроено по проекту Арсена Павлова (погибшего командира «Спарты» Моторолы. — Ред.). Он сам разрабатывал и руководил ремонтом. Это не случайно: Арсен заботился о личном составе и старался устроить так, чтобы бойцы, не всегда имевшие возможность отдохнуть дома, могли хотя бы ненадолго оказаться в условиях, максимально близких к домашним. здесь создана уютная атмосфера, в которой можно немного расслабиться после боя. Была также приятная подсветка и успокаивающая музыка, но обстрелы повредили кабель.
А вам помогала эта комната?
Артем Жога: Конечно. И мне, и другим бойцам. Она дает очень хороший психологический эффект. Трудно постоянно находиться в напряжении. Порой необходимо переключиться, на некоторое время поменять обстановку, чтобы потом с новыми силами приступить к выполнению боевых задач.
Насколько они меняются, эти задачи? Ведь боевые действия за годы конфликта сильно изменились…
Артем Жога: Конечно, изменения огромные. В 2014 году украинской армии противостояло ополчение, участники которого зачастую не имели боевого опыта. Лишь немногие ребята прошли «горячие точки». Но в основном тогда взяли в руки оружие и встали на защиту Родины обычные шахтеры, предприниматели, врачи, учителя… Они постигали военную науку. Со временем менялась и тактика ведения боя. Кстати, еще в 2015 году Арсен говорил, что будущее — за беспилотниками. Он уже тогда предвидел, что дроны значительно облегчат службу, боевое дежурство, разведку, поиск огневых позиций противника, корректировку артогня. И это подтвердилось. Я помню, как у нас появились первые беспилотники «Фантом 2». Тогда это казалось чем-то невероятным. Беспилотник стоил очень дорого, но нам помогали спонсоры, друзья. Они собирали деньги и покупали эти дроны. А мы даже не понимали, как их правильно использовать.
Арсен сразу увлекся этим направлением, но тогда еще мало кто верил, что беспилотники способны серьезно повлиять на ситуацию у линии соприкосновения. Позднее, убедившись в эффективности дронов, мы стали массово их применять. Опыт СВО показал, что они жизненно необходимы на передовой. А сейчас без них трудно даже вести штурмовую группу. Зато при грамотном взаимодействии, когда беспилотники заглядывают даже в окопы и блиндажи противника, идущие вперед ребята знают, где их ждут вражеские огневые точки, а где можно передвигаться свободно и быстро закрепиться.
Я рассчитывал стать обычным депутатом, не оставляя службу в Вооруженных силах и продолжая командовать батальоном в боевых действиях
Но сторона противника тоже использует современное вооружение. Как бы вы охарактеризовали технику стран НАТО, с которой приходится сталкиваться на поле боя?
Артем Жога: Да, Запад активно помогает ВСУ. Есть интересные наработки, которые можно и нам взять на вооружение, внеся определенные корректировки. Но раздутая пропагандой неуязвимость бронетехники НАТО на деле оказалась пшиком. Это обычные железные машины, которые при правильных действиях наших бойцов горят как стога сена. Те же «Бредли» мы уничтожаем и из РПГ, и с помощью ПТРК. А при необходимости добиваем, сбрасывая в люк гранату с беспилотника. Гораздо больше беспокойства вызывают дальнобойные системы НАТО, которые ВСУ все чаще применяют против гражданского населения.
А чем, по-вашему, объясняется такой выбор целей и нерациональный, с военной точки зрения, расход дорогих боеприпасов?
Артем Жога: Действия преступника нормальному человеку порой трудно объяснить логически. Я, например, не могу понять, почему ВСУ недавно нанесли удар противорадиолокационной ракетой HARM по жилым кварталам. Может быть, противник хочет таким образом запугать население? Но наших людей невозможно запугать, пора бы это понять. В течение девяти лет этого сделать не удалось, так что и сейчас падение ракет на город не поможет. Наоборот, такая тактика еще больше убедит дончан в правильности сделанного ими выбора.
Кстати, о выборах. Почему вы решили пойти в политику? И ожидали ли, что именно вы возглавите Народный совет ДНР?
Артем Жога: На самом деле я рассчитывал стать обычным депутатом, не оставляя службу в Вооруженных силах и продолжая командовать батальоном непосредственно в боевых действиях. И то, что именно меня выбрали председателем Народного совета, стало полной неожиданностью. Но я рассуждаю так: граждане Донецкой Народной Республики пришли голосовать в очень сложное время. Все прекрасно понимали, что это небезопасно. Противник во время выборов наносил удары артиллерией и РСЗО по скоплениям людей и избирательным участкам. Но дончане все равно шли на выборы, совершая тем самым гражданский подвиг, и они доверили свою судьбу депутатам. А когда уже выбор самих народных избранников пал на меня, и они предложили мне возглавить Народный совет, я не мог отказаться. Я должен служить своему народу, своей республике. И если так сложилось, что сейчас мне нужно быть на этом посту, то я оправдаю надежды избирателей. Я просто не могу их подвести. И ребятам в батальоне объяснил, что это не мое решение, а выбор большого количества дончан.
Как трансформируется ваш боевой опыт в политической работе? Он поможет на новой должности?
Артем Жога: Конечно, поможет. Боевые действия продолжаются, обстановка в республике напряженная. И даже на первом пленарном заседании, когда меня избрали председателем Народного совета, я использовал некоторые наработки со связью, которые применяются в «Спарте». Это позволяет пресечь утечку важной информации к противнику. Да, сейчас приходится работать так. Опыт управления в батальоне тоже пригодится. У меня ведь служат разные ребята. У каждого свой характер и свой жизненный путь. И если мне удалось организовать подразделение для успешного выполнения боевых задач, то, думаю, получится организовать и работу всех комитетов и депутатов Народного совета, чтобы добиться максимального результата.
Я обратил внимание, как вы по-военному быстро и четко решили вопрос об интервью. Звонок, короткий разговор и практически сразу — встреча. Для многих чиновников это нехарактерно.
Артем Жога: Решения нужно принимать быстро. Особенно сейчас, в эпоху информационных технологий, когда активно действует разведка противника. По телефону много разговаривать не нужно. Лучше назначить встречу и обговорить все вопросы лично. Да и информация так воспринимается лучше, чем по телефону.
Какую цель вы считаете для себя приоритетной в новой должности?
Артем Жога: Заботу обо всех гражданах Донецкой Народной Республики. Но в первую очередь я буду работать над тем, чтобы ребята-ополченцы, которые с 2014 года взяли в руки оружие и по зову сердца встали на защиту Родины, даже не будучи военнослужащими, получили полноценный статус участника боевых действий и соответствующие льготы, соцподдержку, медпомощь. Ведь многие из них ранены, многие погибли. У них остались семьи. У меня в батальоне немало таких ребят. нужно всячески помогать им, их семьям, детям. Дать возможность обучиться новым профессиям, адаптировать к гражданской жизни, чтобы они чувствовали себя полноценными гражданами нашего общества.
Ключевой вопрос
Отец за сына
Артем Жога рассказывает о сыне Владимире, павшем смертью храбрых. фото: Руслан Мельников
Артем Жога стал одним из героев масштабного документального телепроекта «Отцы Донбасса». Премьера запланирована на день отца — 15 октября. В фильме Артем Жога гворит о своей службе, батальоне, о планах на будущее (хотя во время съемок он еще не планировал депутатскую работу) и, конечно, о погибшем сыне Владимире, комбате «Спарты», Герое России и Герое ДНР. В беседе с корреспондентом «РГ» Артем Жога рассказал, как служилось в батальоне под командованием сына:
— Володя стал комбатом в 23 года в 2016 году, когда погиб Арсен. А в боевых действиях он участвовал с 10 лет. К 23 годам уже имел солидный опыт, в том числе и опыт управления подразделением. Ведь когда Арсен получал ранения, Володя принимал командование батальоном.
Каково было ему подчиняться? Знаете, у нас никогда не стоял этот вопрос. Мы служили в одном отряде, и отношения отец — сын отходили на задний план. Мы были двумя военнослужащими, которые выполняли определенные задачи.
В 2014 году украинской армии противостояло ополчение. В основном взяли в руки оружие, встали на защиту Родины обычные шахтеры, врачи, учителя
А родственные отношения проявлялись очень редко в неформальной обстановке. Например, в те редкие счастливые выходные, когда мы в минуты затишья могли выехать покататься на квадроциклах и мотоциклах, которые Володя очень любил.
Я почти не слышал от него слова «папа» или «отец» и сам не включал свой отцовский Авторитет. Открыто, во всяком случае. Да, будучи начальником штаба, помогал ему порой принять какое-то решение. Но на самом деле Володя был не по годам мудр и опытен. Это особый опыт, который приходит, когда вокруг гибнут друзья и товарищи, льется кровь мирных жителей. Благодаря такому опыту человек быстро взрослеет. Мы прекрасно понимали друг друга с полуслова. Возможно, потому что были родными душами. В чем-то Володя очень похож на меня, в чем-то — я на него. Где-то я брал с него пример, где-то — он с меня. И это помогало и успешно вести боевые действия и организовывать повседневную жизнь батальона.
Российская газета — Федеральный выпуск: №215(9160)
